В семнадцать лет я делила квартиру с двумя парнями. Центрального отопления там не было и мы топили печь углем. Зима была долгой и холодной. Все время шел снег, но денег, чтобы купить уголь у нас не было. И вот однажды ночью мы решились на кражу. Поехали на угольный рынок, выломали дверь, вытащили несколько мешков и, перебросив их через забор, потащили к машине.
Нас остановил полицейский патруль, проверил документы и спросил: «Что у вас там?»
«Уголь», – честно ответили мы. «Ну ладно», – кивнул полицейский и отпустил нас. Его интуиция сработала, но она не стала триггером для действий, которые он должен был совершить дальше. Он задал слишком мало вопросов и слишком быстро сдался. А могло бы получиться отличное дело)
Уверена, что вечером он корил себя за то, что не стал копать дальше. Доверяйте своей интуиции и даже, если вы ничего особого не видите, задавайте вопросы до тех пор, пока не найдете ответ.
Проект Уты, который меня зацепил. «В комнате за стеной»
В романе "Воспоминания выжившей" Дорис Лессинг женщина живет в мире , который постепенно разваливается по кусочкам. Однажды она обнаруживает , что она может пройти через пространство и время, медитируя на определенной стене в ее квартире. Она появляется в комнате , где она вновь переживает сцены из своего детства, но теперь уже с позиции взрослой женщины.
Я попросила разных людей представить и описать , как бы выглядела их собственная комната, через которую они могли бы возвращаться в детство. И воссоздала эти комнаты, пытаясь снять там что-то похожее о том, что люди мне рассказывали.
Джим Голдберг (Jim Goldberg), блестящий фотограф, член агенства Magnum и преподаватель, на последнем курсе обучения дал мне одно задание, которое и по сей день влияет на меня.
Он просто сказал мне, что я должен найти угнетающее место, в котором нет никаких фотографических ресурсов и сделать там фэшн-съемку.
Мы выбрали скучнейший город Рино в Неваде. Там нет домов в аренду, нет фотостудий, нет модельных агентств. Просто унылый, холодный январь в городе несбывшейся мечты.
Способность работать в условиях ограниченных ресурсов и тупиковых сценариев на самом деле очень пригождается в работе фотографа.
Чем отличается настоящая пейзажная фотография от стандартной travel-картинки?
На мой взгляд все очень просто. Чтобы фотография стала фотографией, а не «фоточкой», она должна быть вдумчиво сделана, а не просто щелкнута.
Если вы задумываетесь о том, почему принимаете решение нажать на спуск именно в этот момент, то вы начинаете проявлять себя в своих работах. Вы делаете осознанный выбор взаимодействовать с тем, что впоследствие окажется на вашем снимке.
И тогда у вас есть возможность идти дальше и действительно создавать разные аспекты своей работы: улучшать композицию, вмешиваться в сцену перед вами, манипулировать с изображением при обработке, печатать особым способом. В таком случае вы становитесь творцом, а не случайным прохожим или туристом.
И тогда вы сможете открыть себя в своих работах, показать, что за картинкой стоит живой человек, со своими эмоциям и особым сердцебиением.
1) Когда студент приносит банальные или полные клише фотографии, я отправляю его в Google, посмотреть, что другие сняли на эту тему и как они раскрыли эту тему
2) Часто молодые студентки снимают в стиле Франчески Вудмен (про Франческу сделаю отдельный пост). Я пытаюсь помочь им прорваться сквозь символическое и метафорическое самовыражение и увидеть, что каждый осколок реального мира в этих работах имеет значение. Рассматривая на первый взгляд случайные и несущественные элементы и понимая, какой смысл вкладывал автор, мы уходим от гнетущей духоты обычных фотографий-рефлексий.
3) Когда работа студента кажется слишком глянцевой и идеальной, я прошу их поискать другую версию снимка в архиве съемки, а если ничего не находится, то в следующий раз прошу их пнуть ногой штатив в том момент, когда они будут нажимать на спуск.
4) Если студент занимается коммерческой фотографией и увлечен эстетикой fashion, то я все время говорю: хватит повторять то, что уже и так повсеместно используется в рекламе. Я стараюсь сместить их обычный потребительский аппетит от красиво снятых предметов и роскошных моделей в сторону исследования новых возможностей фотографии в сфере соблазнения зрителя.
5) Я протестую против фронтальных портретов, в которых нет души. Они похожи на гербарий, в которых бабочки прибиты булавками внутри рамки. Я всегда прошу подумать о более сложной геометрии кадра и разнообразии форм от портрета к портрету.
6) Я всегда прошу студентов, чтобы они привнесли в работу социальную составляющую. Даже если они снимают портрет семьи, фотография должна рассказывать кое-что большее о героях, чем просто их лица.
7) Если студент увлечен абстракцией, то я прошу обратить внимание на сам процесс, а не на конечную картинку. Это подходит для большинства жанров в фотографии, но в абстракции, я считаю, особенно важно показать нечто большее, чем лишь проекцию сетчатки глаза.
8) В некоторых студенческих проектах мы использовали такую штуку: раскладывали последовательность фотографий , согласно заявленному нарративу и выделяли связующие фотографии. Дальше убирали все, кроме этих связущих одну часть повествования с другой и получали неожиданные эффекты.
9) Я не позволяю студентам называть архивом скопище старых фотографий или семейные альбомы. Архив – это нечто другое.
10) Если студенту плохо удается фотография, я предлагаю попробовать видео и зачастую это срабатывает.
11) Есть одно практическое задание, которое я даю каждому студенту. Прошу прочитать их «Camera lucida» Ролана Барта и сфотографировать свою мать.
Жюстин Курланд родилась в 1969 году. Она непрерывно путешествует вместе со своим сыном Каспером, который просто одержим поездами. Она выросла в атмосфере свободы движения хиппи и ее волнует тема возвращения к истокам. В одном из интервью, она рассказывала о том, как повлиял на ее творчество опыт материнства. Пожалуй, ничто так сильно не открывает сердце человека и ничто не делает его одномоментно таким уязвимым, как рождение ребенка. Я согласна с ней. Этот проект она снимала в различных коммуннах и просила мам с детьми раздеться на фоне прекрасных ландшафтов.
Главное, что я пытаюсь донести своим студентам, что фотография может быть разной. И по большому счету все может быть фотографией. Фотографии для разных людей означают совсем разные вещи и она может играть роль междисциплинарного связующего.
Рассмотрим два изображение:
Lawrence Weiner, Two Minutes of Spray Paint Directly Upon the Floor from a Standard Aerosol Spray Can, 1968 и John Divola, Dark Star, DSB, 2008
Первое представляет собой черно-белую фотографию белого пятна на полу. Вторая – цветная фотография с черным кругом на стене. Обе работы фиксируют с помощью камеры акт вандализма художников, которые пачкают краской поверхности.
Тем не менее, работа Лоуренса Вайнера описывает процесс (2 минуты) и материалы (стандартный аэрозольный спрей) и именно это исследует автор, а вторая работа оформлена явно как фотография и описывается стандартными терминами (пигментная печать на холсте). В первом случае работу определяет название и некая концепция, которая заложена в нем. Вайнер – исследует различные материалы, их взаимоотношения между собой и воздействие на зрителя. И можно сказать, что эта фотография лишь документ, подтверждающий эксперименты автора, но на самом деле тут есть и эстетическая составляющая.
Во втором случае, мы вроде бы видим документальную интервенцию. Просто фиксацию факта вандализма, но если смотреть глубже, мы увидим влияние на автора стилистики концептуализма 60-х. Именно эти идеи привносит Джон Дивола в свои работы. Он ищет следы концептуализма в нашем времени.
Бросьте себе вызов. Создайте работы, в основе которых будут лежать фотографии и сделаны они будут фотографическим способом, но глубинная суть и смыслы будут лежать далеко за пределами самой фотографии. Вы можете использовать любые медиа и носители, чтобы создать свою НЕФОТОГРАФИЮ.
Я думаю, что большинство студентов застревают в технических аспектах своей работы и это ограничивает их творческий потенциал, желание экспериментировать и совершать конструктивные ошибки в своем искусстве. Я заметил также, что студенты чрезмерно серьезно относятся к своим хорошо отпечатанным работам. Может быть потому, что выбор для печати дался нелегко, жаль потраченного времени и денег за печать.
Я пытаюсь переключить их мозги и на первых же занятиях прошу их принести в напечатанном виде их лучшие работы. Они то думают, что мы их будем бережно рассматривать, обсуждать, но я беру фотографии и рву их на 4 части. Некоторые даже плачут!)))
Но я продолжаю рвать все принесенные работы и потом раскладываю их на столе, тщательно перемешав. Студенты собирают коллажи из разных кусочков. В ход идет все, что есть под рукой. Попробуйте, это очень хорошо включает творческое мышление.
Один из самых трудный аспектов в обучении фотографов заключается в том, чтобы помочь студентам стать самостоятельными и находить собственную тему и голос. Мне кажется, что тут поможет принцип обратной связи. И аналогия с наукой тут будет очень уместной. Распространенное заблуждение о науке заключается в том, что она есть коллекционирование фактов и теорий, которые объясняют мир. Но на самом деле, наука – это методология, которая позволяет задать вопрос, сделать допущение и проверить, а правильной ли была гипотеза. В творчестве та же методология. Вы начинаете с идеи, которая пришла вам в голову, и пробуете ее реализовать. Так, как вам доступно сейчас, в настоящий момент. Смотрите на результат, на свои фотографии, и позволяете им говорить с вами. Смотрите много раз и оцениваете их с точки зрения созвучности своей идее. Потом делаете еще фотографии (или рисунки, не важно что), и начинаете этот процесс снова. Вы все время в этом процессе, даже если вы не ежечасно сидите и смотрите на свои работы. Все что происходит вокруг вас в жизни, вы тоже оцениваете на предмет адекватности и созвучности вашей идее. И даже сны вам будут сниться про это. Ваш проект постепенно развивается. Вполне возможно, в начале все это будет не серьезно, не глубоко, не интересно (как вам покажется), но если вы не бросите, то есть шанс сделать что-то действительно интересное.
Гарантий нет. Как и в жизни нет гарантий. Но есть возможность начать и продолжать.
Искусство очень прикладная дисциплина, которая позволяет своим приверженцам проникать в другие области для достижения своих творческих амбиций.
Вы не задумывались, что искусство может стать причиной и оправданием того, что вы всегда хотели бы сделать? Вы можете поехать туда, куда хотели, знакомиться с людьми, которые вас интересуют, освоить навыки, о которых всегда мечтали, под прикрытием вашего проекта.
Например, художница Джанин Антони хотела научиться ходить по канату и придумала сделать из этого проект о том, как пройти по горизонту. (https://www.youtube.com/watch?v=r_n2kfqNmpY )
Члены австрийской арт-группы Gelitin рыли на пляже огромные ямы, а потом вечером закапывали их и так 7 дней подряд. Объем выкопанного был таким, что можно было бы посадить туда фундамент мантхэттенского небоскреба. Из этой идеи они сделали из этого перформанс. http://www.gelitin.net/projects/dig_cunt/
Фотограф Taryn Simon всегда хотела попасть в закрытые от публики места и придумала себе проект “Американский каталог скрытого и неизвестного”
https://www.ted.com/t…/taryn_simon_photographs_secret_sites…
Итак, задание: напишите список мест, куда бы вы хотели попасть, список людей, с которыми бы хотели познакомиться, список вызовов, которые бы хотели принять.
А теперь найдите способ, как создать из этого не только реализацию хотелок, но и творческий проект, который был бы интересен людям.
Сам автор придумал вот такой проект. При изучении ландшафтной архитектуры Японии, он узнал, что некоторые сады предназначены исключительно для того, чтобы на них любовались из помещения. Поэтому он создал такую коробку, для двух человек, из которой можно наблюдать различные ландшафты. А на коробке он написал, что это мобильный наблюдательный блок когда-то принадлежал миссии НАСА)
Мир, вследствие глобализации, становится все более однородным и однообразным. И я все чаще напоминаю себе о значимости обычной и простой жизни, которая протекает у меня перед носом.
И каждый раз я даю задание самому себе, которое позволяет мне понять, что же на самом деле творится в моем мире. Я нахожу какое-нибудь публичное место – перекресток, офисный центр, парковку, автобусную остановку,– и прихожу туда изо дня в день. Я позволяю себе разглядеть то, что не увидел вчера. Я двигаюсь очень медленно, пытаясь увидеть социальные и культурные нюансы, пространство и различные взаимодействия, ритмы персонального и общественного.
Слои, которые снимаются день за днем, приводят меня к новым идеям.
Посмотрите сайт Георга. Его проекты показывают апокалипсис, который подарил нам глобализм. http://www.georgegeorgiou.net/
Я когда вижу такие фотографии, сразу хочу забраться к себе в архивы и найти что-то похожее))
Сокращенная версия статьи из журнала "Диалог-США" 1/1977 год.
В последнее десятилетие довольно значительная часть причастных к искусству людей неожиданно стала рассматривать фотографию не только как регистрацию голых фактов, но и как способ самовыражения художника. А ведь, примерно, с микеланджеловских времен это самовыражение творца именно и служило лакмусовой бумажкой, отличавшей искусство от всего остального. Новая точка зрения породила интерес и углубила наше понимание фотографии. Интерес этот разгорелся с такой силой, что работы сошедших со сцены фотографов коллекционеры приобретают сейчас по ценам, которые всего лишь десять лет назад показались бы баснословными. Даже ныне здравствующие старые мастера, в особенности те, кому сейчас больше семидесяти лет, сталкиваются с огромным спросом на подписанные ими отпечатки.
Самое удивительное во всем этом, возможно, то, что ждать пробуждения интереса пришлось так долго. С того дня, как в 1839 году Луи Жак Манде Дагер ознакомил мир с первыми дагеротипами, все соглашались, что фотография - чудесное изобретение, но никто, кажется, не высказал глубоких мыслей о том, что же она с собой несет. Те немногие, которые попытались осмыслить роль фотографии в контексте истории, впоследствии, вероятно, стыдились своих слов. Художник Дералаш якобы воскликнул: "Отныне живопись умерла", после чего вернулся в студию писать картины. Бодлер заявил, что фотография пригодна лишь для репродуцирования произведений настоящего искусства, а затем заказал свой портрет фотографу Каржа. Историк фотографии не может не поражаться скудности и поверхностности суждений, которыми передовые умы удостаивали этот переломный момент в истории изобразительного искусства. Вспомните, как откликнулся Генри Адамс на динамо-машину, а Эрнест Хемингуэй на автомобиль - а ведь то были чисто технические, прикладные изобретения, несравнимые с фотографией, в принципе изменившей наш взгляд на прожитое и память о нем.
Однако отсутствие удовлетворительного осмысления фотографии не следует, думается, объяснять высокомерием и предрассудками интеллектуальной элиты того времени, скорее, оно свидетельствует о том, что вопрос этот очень труден и однозначного ответа на него до сих пор никто не нашел. Фотографию пытались истолковать метафорически, заимствуя сравнения то из живописи, то из литературы, но все эти попытки оказались несостоятельными.
Фотография - это определенный способ получения изображений, и поэтому естественной выглядит попытка сравнить его с другими подобными способами более древнего происхождения, в частности, с живописью, имеющей за собой заслуженную многовековую историю. При этом сравнении без труда выяснилось, чем живопись не только отличается от фотографии, но и в некоторых отношениях и превосходит последнюю. Основными были в этих рассуждениях два пункта: во-первых, живописец может создать свою картину, синтезируя в ней тысячи отдельных впечатлений и воспоминаний, сочетая игру воображения с испытанными приемами; работа же фотографа по природе своей не синтез, а анализ и почти целиком строится на одном впечатлении, произведенном на фотографа объектом. Во-вторых, живопись - труднейшее искусство, а фотография - сравнительно легкое занятие.
На мой взгляд, оба утверждения правильны. Особенность фотографии в том и заключается, что она дает не составленное из многих компонентов, но абсолютно цельное изображение: фотоаппарат вырезает определенный объем пространства в определенном отрезке времени. Благодаря этой своей особенности фотография позволяет нам рассматривать, изучать и делать открытия, но оказывается малопригодной для создания картин, рожденных нашим воображением. Что касается второго пункта, то, конечно, живописи труднее научиться, чем фотографии, хотя и та и другая значительно легче, чем это представляется людям, не имевшим с ними дела.
Впрочем, вопрос о легкости фотографирования нуждается в уточнении. Самое простое ремесло можно, совершенствуясь, довести до пределов мастерства. Научиться грамотно фотографировать может каждый. Но работы, содержащие элемент неожиданности, определенное изящество, остроумные находки и подлинную оригинальность рождаются не случайно, а постоянно только у фотографов, обладающих талантом и целиком посвятивших себя своему призванию. Они осваивали фотографию с такой же легкостью (или с таким же трудом), как и легион любителей и трудолюбивых бездарностей, но оказалось, что они имеют к ней особую склонность и особый дар.
Кроме живописи, фотографию принято сравнивать с речью. С этой точки зрения, фотоснимок можно рассматривать как некоторый эквивалент слова, предложения или абзаца. Соединение снимков в определенной последовательности становится как бы подобием рассказа, очерка или стихотворения. Самые известные примеры осуществления этой идеи можно отыскать в переплетенных комплектах иллюстрированных журналов, процветавших четверть века назад, начиная с середины тридцатых годов. О журнале "Лайф", самом известном и самом лучшем среди изданий этого типа, мы до сих пор вспоминаем с благодарным восхищением. Но, напрягая память, мы, думается, вспоминаем в первую очередь не целые фотоочерки, а отдельные выдающиеся снимки. Идея последовательности оправдывала себя лишь на уровне примитивных замыслов, озаглавленных "День Жокея" или что-нибудь в этом роде, где с самого начала было ясно, что повествования, по сути, никакого не будет. Там же, где сюжет усложнялся, ведущую роль начинали играть подписи, а сами фотографии в конце концов становились просто иллюстрациями к тексту.
Суть урока, преподанного нам иллюстрированными журналами, заключается в том, что изобразительное искусство не мыслит силлогизмами. Фотоснимок может натолкнуть на мысль, но не может излагать и доказывать философские или политические тезисы. Он показывает только внешний вид.
Фотография - это совсем не литература
Полагают, что многие фотомастера подсознательно рассматривают свое искусство как род бессловесной литературы, но упор здесь нужно делать на прилагательном "бессловесной". Иначе говоря, утверждение, что фотография должна стремиться выполнять функции слова, еще дальше от истины, чем утверждение, что она должна следовать примеру живописи.
Ведущие фотографы, думается, выделят в качестве наиболее ценных для творческого воображения особенностей фотографии именно те, которые давно уже позволяют причислять фотографию к искусству даже с традиционной точки зрения: быстрота действия и непревзойденная способность точно улавливать наиболее сложные, конкретные, индивидуальные и мимолетные зрительские впечатления. Легкость создания фотоснимков приводит к важному результату: фотограф может выявить, мысленно оценить и запечатлеть десяток или сотню зрительных образов за время, которое художник - барбизонец тратил на создание одного эскиза. Дело тут не в создании бесконечного потока изображений - мир и без того накопил столько картин, что уже не может уделять всем им необходимое внимание, - дело в возможности полнее и разностороннее использовать увлекательные особенности видения нашего зрения и выяснить, насколько обозрим через его окошко мир.
Независимость сюжета.
Неизбежная медлительность живописи, правду говоря, так сковывала художника, что он не мог свободно откликаться на все впечатления жизни: творческую энергию приходилось беречь и накапливать, чтобы расходовать ее, проверяя каждый свой шаг, на тот замысел, который казался многообещающим. Это способствовало появлению концепции "сюжета": картины делились соответственно ограниченному числу "сюжетов", и художник работал в избранном направлении, лишь пытаясь так или иначе улучшить сюжетное решение. Поэтому почти все искусствоведы исходят из предположения, что сюжет существует независимо от картины и даже до ее появления на свет. Предполагается, что художник берет сюжет и затем что-то с ним проделывает, как-то оформляет его - в соответствии со своим восприятием или манерой. Такой подход, когда-то весьма удобный, совершенно не соответствует действительности творческого процесса в любом искусстве; в особенности неприложимо это к фотографии, в которой все усилия фотохудожника как раз и направлены на то, чтобы определить, в чем же сюжет заключается.
Это следует понимать не метафорически, а буквально. Сюжет - это не человеческая фигура, не комната, не очертания и графическая весомость освещенного окна на темном фоне, сюжет - это все эти элементы кадра, уловленные в их одновременном взаимоотношении.
Интуитивно принимаемому решению нажать на спуск предшествует тысяча предварительных решений, начиная с общих (и весьма важных) решений - например, должен ли фотограф остаться дома или поехать в Чичен-Ицу, и кончая частными (и весьма важными) решениями - например, не лучше ли немного согнуть колени и отклониться влево на десять сантиметров? Если полученный негатив окажется достойным внимания, нужно будет вспомнить, какой была обстановка в момент съемки: насколько сумрачным, ярким или радостным было освещение, насколько гладкой или зернистой казалась фактура, какие узоры и контрасты образовали линии, объемы и поверхности. Нельзя по-разному высказать одно и то же. Изменение формы есть и изменение содержания.
Это справедливо для каждого искусства в целом. Но фотография вдобавок отличается невероятным богатством возможностей, число которых все растет и растет с усовершенствованием техники процесса. Большинство фотографов, обучавшихся своему делу в сравнительно неторопливые времена фотоаппарата со штативом, впали в состояние близкое к панике при появлении малоформатных камер. Даже старинный фотоаппарат предлагал достаточно богатый ассортимент возможностей, но с появлением "Лейки" исчезло, казалось, само понятие невозможного, голова кружилась, глаза разбегались от возникшего изобилия вариантов. Однако современные фотомастера научились справляться с многовариантностью малоформатной камеры и пользоваться ею целенаправленно.
Использовать фотографию для нахождения сюжетного решения, а не как прибор для фотографирования случайных явлений - дело нелегкое даже при наилучшем стечении обстоятельств. Оно в особенности затруднительно для профессионального фото- графа, который, как правило, работает на заказчика, твердо уверенного в том что уж он-то заранее знает сюжет заказа. Не случайно, вероятно, взгляд на фотографию как на искусство стал крепнуть одновременно с ослаблением способности фотографии служить средством заработка, то есть быть профессией. Еще предыдущее поколение смотрело на фотографию как на таинственную профессию, которой занимались похожие на алхимиков люди с пожелтевшими ногтями, щурившиеся от яркого света и источавшие запахи фотолаборатории. Нанимали этих людей примерно так, как в старину нанимали писцов, чтобы те оформляли документы по указанию заказчика. Можно, конечно, было чуть-чуть переиначить слова заказчика, чтобы согласовать их со своим пониманием или стилем, но самостоятельность свою следовало скрывать, так как заработки фотографа держались на всеобщей уверенности в том, что уж фотография никогда не лжет, хотя что именно под этими словами подразумевается не уточнялось. В действительности в каждой ситуации миллионы возможных фотографических истин, большей частью противоречивых и всегда недосказанных.
В фотографии, как и в художественной литературе, мы дошли до понимания того, что не боги горшки обжигают, и теперь остается понять более сложную вещь: почему все-таки одни фотографируют лучше и осмысленнее, чем другие? Выбирая произведения, которым мы собираемся уделить полное внимание, мы отдадим предпочтение уму и подлинной оригинальности перед броскими эффектами, хитроумными уловками или глубокомысленными претензиями. Впрочем, грань, отделяющая одно от другого, далеко не всегда очевидна.
Некоторые современные художники, начавшие с живописи, а в недавнее время пробовавшие свои силы и в других, не изобразительных видах искусства быстро поняли, как хорошо фотографический процесс приспособлен для регистрации бесконечного разнообразия фактов человеческого бытия. Такие художники, учившиеся у Марселя Дюшана, Жана Тингели и других тому, что художественное творчество не обязательно должно быть связано с тонкой и кропотливой работой, быстро сообразили, что фотоснимок может быть произведением искусства и не блистая красотой форм.
Вероятно, многие действительно сомневаются, допустимо ли в художественном творчестве пользоваться механическими устройствами, в особенности такими хитроумными, как современный фотоаппарат. Наш традиционный подход к искусству не возбраняет зачислять в эту категорию произведения ручной работы; недаром легче написать стихотворение "Парень с мотыгой", чем " Парень на тракторе". Ручная работа, как это ни парадоксально звучит, представляется нам, в особенности тому, кто мало сталкивается с ней, теснее связанной с областью духа, чем работа с помощью механизмов.
Искусствоведы и критики видят в искусстве деятельность человеческого духа, а не плоти. Вероятно, они правы. Стоя на прочном, сухом возвышении и глядя на предательскую трясину, в которой в поте лица трудятся художники, мы яснее видим общую картину и судим о ней беспристрастнее. Матисс оценивал вещи в понятиях линейных ритмов и цветовой гаммы, но мы храним память о нем как о художнике Божьей милостью, отражавшем вечные ценности бытия.
Лучшие фотографы пришли к выводу, что произведение фотоискусства это просто-напросто мастерски исполненная фотография. Подобно мольеровскому Журдену, в зрелом возрасте узнавшему к своему восхищению, что он всю жизнь говорил прозой, фотография на протяжении последнего поколения фотографов догадалась, что от рождения обладает чудесным даром, сулящим ей славное будущее. Талантливые фотографы поняли, что фотография помогает нам увидеть, осознать и показать те аспекты жизни, которые до сих пор мы не могли ни лицезреть, ни отобразить. С этой точки зрения будущее фотографии представляется исключительно увлекательным, и ее мастерам мало дела до того, что мир в целом еще до конца не понял, какое прекрасное искусство попало в руки к фотографу.
