Четырнадцать лет назад, когда наши дети были еще совсем маленькими, а кое-кого даже и в планах не было, мы ходили на катамаране от Мартиники до Гренадин с нашими рижскими друзьями. И это было так здорово, что мы обещали друг другу когда-нибудь вернуться сюда с детьми.
Поход под парусами не похож на обычное путешествие. Несмотря на то, что каждый вечер лодка приходит в новое место, внешние декорации почти не меняются – бесконечное море, разной степени бирюзовости лагуны, сочная зелень холмистых островов, скромная жизнь местных креольцев, подчиненная распорядку заходящих на ночевку яхтсменов и лодки, лодки, лодки разных калибров. Но зато внутренняя жизнь команды в ограниченном пространстве насыщена маленькими, но важными вещами. Нас 6 взрослых, 5 детей от 8 до 18 лет и чудаковатый шкипер со смешным именем Тити на площади 60 квадратных метрах. Мы живем по законам общины: все дети общие, нет чужих, и каждый взрослый приглядывает за своими и не своими одинаково внимательно, мы с утра до вечера ходим чуть одетыми и босыми и тут резко меняются требования к одежде (легко сохнуть и не впитывать в себя запах влаги – и пожалуй, больше ничего), тут нет дела до прически и макияжа, недостатков своего и чужого тела. Пресная вода – ограниченый ресурс, потому что заказанный заранее опреснитель не работает и каждый принимая душ, думает о том, чтобы хватило другому. Мы встаем и ложимся спать вместе с солнцем и в 8 вечера добровольный отбой, зато все рассветы наши. Навороченные смартфоны оказываются просто умными девайсами – фонариками, плеерами, книгами, часами и не больше. Никто не считает сколько раз помыл посуду или палубу. Во время 10-ти часового перехода по штормящему пятиметровыми волнами морю, прижавшись к друг другу на открытой террасе мы думаем лишь о том, чтобы дойти и покормить детей, а лежа ночью в каюте чувствуешь всем телом, как дышит под тобой море. Тут спишь крепко, но так чутко, что лишь забарабанит по крыше тропический ливень, вскакиваешь как солдат и закрываешь иллюминаторы у себя и в каютах детей, и ночью на якоре ты абсолютно беззащитен в небольшой пластиковой банке, открытой всем ветрам и пиратам, но тревожные мысли не беспокоят. Тут проявление терпимости и уважения к ближнему не вызывает никакого внутреннего напряжения, а радуга становится обычным явлением и показывается на небосклоне по пять раз на дню. И вдруг не удивляешься, что подростки умеют говорить друг с другом по 16 часов в сутки, рассказывая друг другу прочитанные книги и наслаждаясь реальным, а не виртуальным общением, что младшие не капризничают в еде, стойко переносят тошноту и правила безопасности, а как только выдается возможность танцуют на носу катамарана по несколько часов к ряду в присутствии лишь одного зрителя – солнца. Неразговорчивый капитан-француз, похожий на потрепанного жизнью, морем и ветром Пьера Ришара, в шторм вдруг становится вождем, которому веришь безоговорочно, потому что он знает, как справиться с запутавшимися парусами в шквальный ветер и знаешь – он доведет промокшую насквозь лодку до тихой гавани.
Мы вышли на берег, у нас еще одна ночь в чудесном гостеприимном отеле-вилле и все вроде закончилось – и воды пресной без ограничений, и еда изысканная, и чистые ароматные простыни, и посуду мыть не надо и можно уединиться в спальне или саду с джакузи, но внутри все еще плещется море и чуть покачивает на твердой земле, а в голове шумит ветер и где-то в груди поселилась теплая благодарность за опыт общинности и единения, который был недоступен пониманию тогда, 14 лет назад.
